ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ КАСПИЙСКОГО МОРЯ

Сулейманова Л.Г., Владивосток, 2001 г.

Волго-Ахтубинская пойма и Каспий — уникальный природный заповедник, оказавшийся сегодня в центре сложнейших и глобальных по своим последствиям геополитических событий. В конце 1991 года Каспий из практически внутреннего водоема СССР превратился в море, береговая черта которого разделена между пятью суверенными государствами.

От того, какие решения сегодня будут приняты федеральными и региональными властями России, других прикаспийских государств, зависит дальнейшая судьба этого края — останется ли он зоной сотрудничества, перекрестком торговых путей между Севером и Югом, между Западом и Востоком или превратится в потенциально конфликтогенную зону. 18 июля 1995 года в Совете Федерации Федерального Собрания РФ состоялись слушания, на которых астраханцы высказали свой взгляд на проблему Каспия.

На наш взгляд, ключевое значение для ее решения имеют следующие вопросы: соотношение эксплуатации (и формы эксплуатации) биоресурсов и запасов углеводородного сырья, безопасность мореплавания и свобода торговли, совместные меры прикаспийских государств по защите от колебаний уровня Каспия. Важный аспект этой глобальной проблемы — правовой статус Каспийского моря, который должен формироваться по мере решения экологических, экономических, других хозяйственных компонентов данной проблемы. Следовательно, оформление и фиксация статусных отношений в акватории Каспия — производное от решения задач хозяйственного использования его ресурсов.

Вполне естественно, что интересы в сфере хозяйственного использования Каспия каждого из пяти прикаспийских государств не всегда совпадают. Поэтому сохранение уникального природного богатства дельты Волги и Каспия — зоны, признанной заповедником мирового значения, — возможно только на пути политического диалога всех государств Прикаспия.

Что представляют собой сегодня биоресурсы Каспия?

Ежегодно в Каспийском море вылавливается 300 тысяч тонн рыбы — это составляет около 30 % от общего улова рыбы во внутренних водоемах России. В структуре рыбной добычи преобладает килька — ее вылавливается до 200 тысяч тонн в год, часть улова перерабатывается в рыбную муку — продукт, как известно, стратегический.

Ценнейший биоресурс Каспия — последнее в мире крупное стадо осетровых, здесь вылавливается до 90 % от всего мирового объема их добычи. Но уловы осетровых резко падают: если в начале 80-х годов вылавливалось до 16 тысяч тонн осетровых в год, то в 1994 году улов составил всего 4 тысячи тонн. И это несмотря на энергичные меры по искусственному разведению осетровых, которое осуществляется на 7 российских и 2 иранских рыбоводных заводах.

Можно с уверенностью назвать две основные причины сокращения стада осетровых.

Одна — резкое ухудшение экологической обстановки на реках, впадающих в Каспий, в первую очередь Волге, которую сегодня можно с полным основанием назвать не только главной улицей России, но и главной сточной канавой России.

Другая причина — браконьерство, включая морской лов. По нашим оценкам, несмотря на принимаемые правоохранительными органами меры, браконьеры изымают не менее 60 % промыслового вылова осетровых.

По мнению специалистов, такое хищническое изъятие осетровых подорвет способность этого стада к воспроизводству в течение 1-2 сезонов. Уже сейчас научные работники рекомендуют ввести круглогодичный запрет на лов осетровых — стоит ли говорить, насколько проблематично выполнение такой рекомендации, особенно в акватории Каспия.

Решить эту проблему может только всеобъемлющее международное соглашение по биоресурсам. Первые шаги к его разработке уже сделаны. Еще в 1991 году астраханские специалисты подготовили проект конвенции об охране и рациональном использовании природных ресурсов Каспийского моря. На этой основе в 1992-1993 гг. появился проект Соглашения о сохранении и использовании биоресурсов Каспийского моря. Его текст прошел четыре этапа согласования на встречах делегаций прикаспийских государств: в сентябре 1992 года в Алма-Ате, в мае 1993 года в Астрахани, в августе 1993 года в Энзели (Иран), в декабре 1993 года в Ашхабаде.

Дело шло достаточно трудно — на переговорах в Астрахани делегация Азербайджана предложила в качестве приоритета рассмотреть и определить правовой статус Каспийского моря и внесла соответствующий проект конвенции. Однако делегации других прикаспийских государств эту позицию Азербайджана не поддержали. Когда они остановились на определении прибрежных зон рыболовной юрисдикции, делегация Азербайджана предложила ввести 40 — или 30-мильную зону, делегация Казахстана — 25-мильную. Для России введение 30 — и тем более 40-мильной зоны было совершенно неприемлемо, так как в этом случае Россия лишалась более 80 % объема безлицензионного лова кильки — ее промысел осуществляется вдоль побережья Азербайджана. Состоявшийся в период с 30 января по 2 февраля 1995 года в Ашхабаде очередной раунд переговоров завершился согласованием делегациями России, Казахстана, Туркменистана и Ирана 20-мильной прибрежной рыболовной зоны. Делегация Азербайджана зарезервировала свою позицию в целом по проекту соглашения, заявив, что оно может быть рассмотрено в рамках договора о правовом статусе Каспийского моря или в пакете с проектами договоров, регулирующих весь процесс хозяйственной деятельности и сотрудничества прикаспийских государств.

Говоря об уникальных природных ресурсах дельты Волги, нельзя не упомянуть гигантские птичьи базары Прикаспия — одно из основных в Евразии мест обитания водоплавающих и околоводных птиц: здесь зимует от 3 до 5,5 миллиона уток, гусей, лебедей, а мигрирует через Каспий до 6 миллионов птиц ежегодно. В соответствии с Рамсарской конвенцией четыре района на побережье Каспия — дельта Волги и заливы им. Кирова, Красноводский, Северо-чекменский признаны угодьями мирового значения. От их состояния зависит благополучие популяций птиц во многих странах Европы и Азии. Можно напомнить еще о ценнейшей популяции каспийского тюленя и многих других неповторимых творениях природы, встречающихся только в этих местах.

Дело в том, что в недрах Земли под побережьем и под шельфом Каспия находятся крупнейшие запасы природного газа, газового конденсата и нефти. Многие из этих месторождений разрабатываются уже десятилетия и снискали мировую известность — Нефтяные Камни около Баку или Мангышлак в Казахстане. Другие — как, например, Астраханское газоконденсатное месторождение — только начали разрабатываться. Но несопоставимо большие по масштабам, гигантские месторождения углеводородного сырья еще девственно не тронуты.

Понятно, что прикаспийские государства стоят перед выбором: рационально, сохраняя условия для воспроизводства, использовать биологические ресурсы Каспия или приступить к широкомасштабной разработке углеводородного сырья, хотя и менее рентабельной, чем, например, производство черной икры, дающей несопоставимо больший валовой доход.

Почему — "или-или”? Ведь известен же мировой опыт в достаточной мере экологически чистых разработок углеводородного сырья. Но подобные случаи в российской практике пока достоверно не известны, зато широко известны случаи прямо противоположные. Специфика же Каспия — закрытого водоема, особенно его мелководной, с глубинами 1-3 метра, северной части такова, что достаточно одного серьезного разлива нефти или токсичных продуктов бурения, чтобы нанести фатальный, последний удар по осетровому стаду и гнездовьям птиц. Точно такой же эффект дадут и незначительные регулярные разливы. И удар этот будет нанесен не по одной лишь природе. Только в Астраханской области около 200 тысяч человек (с учетом членов семей) связаны непосредственно с добычей и переработкой рыбы. Реальное количество наших сограждан, чье благополучие зависит от размеров и качества улова рыбы, гораздо больше. По меньшей мере, наивно думать, что создающиеся на нефтегазопромыслах рабочие места смогут поглотить всю эту массу людей — что же тогда делать оставшимся?

Означает ли это, что мы категорически против разработок нефтегазовых месторождений на Каспии? Вовсе нет. Вопрос в том, где и как разрабатывать. И здесь позиция России, на наш взгляд, должна быть совершенно определенной: добыча углеводородного сырья может вестись только в тех районах и такими методами, которые в принципе (!) исключают ущерб для водных и околоводных видов фауны и флоры. Судя по мировому опыту, это вполне реально.

Находящая сторонников в ряде прикаспийских государств идея разделить Каспий на сектора так, как это сделано в Северном море, где каждое государство имеет "исключительное и суверенное право разрабатывать природные ресурсы и проводить собственную природоохранную политику”, не выдерживает никакой критики. Проведение параллелей между замкнутым южным водоемом — Каспием и открытым Северным морем в любой сфере: разработке ресурсов, торговле, геополитике — по меньшей мере, несостоятельно. К сожалению, российское правительство пока собственную точку зрения на эту проблему не выработало.

Природоохранная политика в акватории Каспия и его бассейне может быть либо единой международной, либо фикцией, фиговым листком, прикрывающим хищническое разграбление наследства наших детей.

Теснейшим образом с эксплуатацией природных ресурсов связана проблема торговли и транспортных связей между прикаспийскими государствами.

Традиционно Россия имела на Каспии самый крупный торговый флот и мощнейший судостроительный и грузоперевалочный комплексы в дельте Волги. Реформенные потрясения выбили из привычной колеи работу этих комплексов, но не разрушили их. И сегодня происходит переориентация судостроения и судоремонта, развития портов и обработки грузов на новые потребности, на этот раз диктуемые рыночной конъюнктурой. Географическое положение Астрахани таково, что через нее пролегают кратчайшие пути между Европой и Азией, причем пути не только водные, но и сухопутные и воздушные. Общепризнанно, что перевозка грузов судами смешанного ("река-море”) плавания дешевле всех других видов транспорта. Работа таможни тоже может быть весьма доходной, но здесь необходимо законодательное уравновешивание интересов федерального центра и приграничных областей. Так, только за 1 полугодие 1995 года астраханская таможня взыскала и перечислила в федеральный бюджет 60 млрд. руб. — эта сумма превышает все затраты, например, на здравоохранение Астраханской области за тот же период. Область же от взысканных таможней сумм не получает ни рубля, наоборот, не однажды оказывала таможне содействие за счет местного бюджета.

Развивающиеся торговые отношения с Ираном и другими прикаспийскими государствами вызвали рост грузопотоков и сделали необходимым строительство нового морского порта, которое ведется в поселке Оля Астраханской области; первый причал уже вступил в эксплуатацию. Параллельно идет развитие портовых сооружений в Иране. Немалую роль в развитии торговли играют установившиеся партнерские отношения между Астраханской областью и иранскими провинциями Гилян и Мазандаран. По предварительным оценкам, грузопоток между Россией и Ираном в 1995 году возрос по уравнению с 1994 годом не менее чем в 5 раз. Мы уверены, что развитие партнерских торговых отношений с Ираном не должно ставиться в угоду внешнеполитической конъюнктуре: Иран — наш сосед, это геополитическая реальность, а с соседями надо сотрудничать.

Необходимость межгосударственного и регионального сотрудничества стран, объединенных (а не разделенных) водным бассейном, и бессмысленность сепаратных попыток справиться с глобальными проблемами нагляднейшим образом сегодня проявляются в попытках противостоять подъему уровня Каспийского моря.

Последствия подъема уровня Каспия, безусловно, порождены неразумным подходом к освоению прилегающих к морю земель. Дело в том, что уровень Каспия циклически меняется — то повышается, то падает — море "дышит”. Эти циклы нередко длятся даже не десятки, а сотни лет. Когда в середине XX века уровень Каспия падал, люди шли за морем, строя долговременные капитальные сооружения на освободившейся от воды земле. Это был подход временщиков, которым нужна сиюминутная выгода.

С конца 70-х годов уровень Каспия начал подниматься, а в это время полным ходом еще шли обсуждения проекта переброски северных рек в Каспийский бассейн! К 1994 году уровень Каспия поднялся до отметки — 26,4 метра, то есть на 2,6 метра, — понятно, что это означает для совершенно плоской Прикаспийской низменности. До 1994 года темп подъема воды составлял 14 сантиметров в год, в 1994 году произошел резкий скачок — 26 сантиметров в год. По прогнозам к 2005 году уровень поднимется до отметки 26 метров, а к 2030-му — до отметки 25 метров. В Астраханской области подъем уровня моря оказывает интенсивное влияние на четыре из десяти административных районов, резко осложняя в них санитарно-эпидемиологическую и социальную обстановку.

В зоне влияния, с учетом нагонных явлений, оказалось 257 тысяч гектаров земель, в том числе 42,5 тысячи гектаров сельскохозяйственных угодий (из них 5,5 тысячи — орошаемой пашни), 180 тысяч — нерестового фонда, объектов рыбного хозяйства, 51 км дорог с твердым покрытием, 7 мостов, 13 паромных переправ, 95 км линий ЛЭП и ЛЭС, 6 трансформаторных подстанций (35 кВт и выше), животноводческие фермы и инженерные коммуникации, наконец, 34 населенных пункта с числом жителей 31,2 тыс. человек.

Под влиянием подъема Каспия происходит общий подъем уровня высокоминерализованных грунтовых вод, сегодня он составляет от 0,5 до 1,2 метра. При этом резко прогрессируют процессы вторичного засоления, гибнет растительность, заселяются орошаемые земли и теряют ценность сельскохозяйственные угодья. Создается подпор в водотоках дельты, идет интенсивное обрушение берегов, на которых расположены населенные пункты.

Подъем уровня грунтовых вод приводит также к потоплению полей фильтрации канализационных очистных сооружений, ферм крупного рогатого скота, объектов нефти и газодобычи, кладбищ, интенсивной коррозии заглубленных инженерных коммуникаций.

При подъеме уровня моря до отметки 26,0 метра в зоне его влияния уже окажутся 414 тысяч га земель (35 % общей площади дельты), 71 населенный пункт с численностью 57,0 тысячи человек, и только в зоне затопления будет 34 населенных пункта с численностью 30,9 тысячи человек.

На реализацию неотложных мероприятий, утвержденных постановлением Правительства РФ от 19.01.93 года N37, Астраханской области планировалось выделить в 1993-1995 годах 494 миллиона рублей в ценах 1991 года, в том числе на защиту населенных пунктов 247 миллионов рублей.

Однако фактически за истекший период получено из федерального бюджета всего лишь 19 миллионов рублей, или около 4 %. На 1995 год Минфин выделил 16,38 млрд. рублей при потребности 365 млрд. рублей. Иными словами, средства выделены только на переселение жителей и защиту населенных пунктов.

В целом на реализацию мероприятий, связанных с переселением жителей, защитой населенных пунктов, объектов экономики области, ценных сельскохозяйственных угодий, согласно разработанной федеральной целевой программе необходимо 2980,9 млн. рублей (в ценах 1991 года), или около 7 с половиной триллионов рублей в текущих ценах.

Естественно, Астраханской области без поддержки федеральных властей данную проблему не решить, как не решить ее самостоятельно и Калмыкии, и Дагестану.

Мы стоим перед угрозой глобального экологического кризиса, требующего неотложных и согласованных межгосударственных мер.

Решение всех проблем, так или иначе, связано с исторически сложившимся статусом Каспийского моря и возможным его уточнением, но, повторю, это уточнение, на наш взгляд, должно быть производным от решения конкретных проблем, хозяйственного использования ресурсов Каспия.

Международное формирование статуса Каспия, начиная с заключенного в 1813 году Тюментанского мирного договора и включая советско-персидский договор 1921 года, всегда предусматривало элемент закрытости, исключительности в использовании Каспийского моря только прикаспийскими государствами. Такой особый режим Каспийского моря признан всем международным сообществом государств. И сегодня нет никаких оснований для его пересмотра.

В соответствии с международным статусом Каспийского моря оно закрыто для государств, не имеющих естественного доступа в его бассейн, а государства, обладающие побережьем, пользуются равным правом на все виды морепользования. Исходя из этого, России необходимо с особой тщательностью и взаимосогласованностью подходить к выбору ширины различных видов (территориальных, экономических и т.п.) прибрежных зон.

Использование понятия "море” для Каспия — скорее дань традиции, чем правовое определение его статуса, который невозможно подогнать в силу своей уникальности под правовые международные нормы, сложившиеся для морей и для озер. Необходим системный подход, основанный на долгосрочных интересах России и ее прикаспийских регионов, учитывающий все приведенные выше стороны глобальной проблемы. При этом Россия, как равноправный партнер других прикаспийских государств, может обеспечивать свое лидерство только более квалифицированной и более оперативной разработкой взаимовыгодных проектов — для этого есть все необходимые предпосылки.